Это постановка по пьесе Витторио Франчески "Мат в три хода" (1989, только здесь другой перевод). Автор для меня совершенно неизвестный, поэтому смотрела и не предвзято, и не предполагая, как повернется сюжетная линия. Пожалуй, это трагикомедия. Тягуче-томящая и пронзительно-безумная; где-то даже грубая, но и щемяще-нежная одновременно. Всего лишь история двух братьев - взрослых уже, весьма взрослых людей, родители которых умерли. Братья связаны друг с другом неразрывно - младший, Антонио (Ефим Шифрин), сошел с ума, буквально впал в детство после того, как погибла его невеста лет 10 назад. И все это время старший брат, Валерио (Сергей Маковецкий), посвящает себя "воспитанию" брата. Он переодевается то в маму, то в папу, абсолютно подыгрывает своему Тони, воспринимая того ребенком и терпеливо снося шалости, провокации и прочие детские выходки. В их квартире - этакий законсервированный мирок, в котором время идет вспять, младший не вырастет, мама и папа снова и снова зовут его кушать, укладывают спать, читают вслух... Но в какой-то момент появляется третий участник этой странной сказки - Марианна (Екатерина Карпушина), невеста Валерио. И тут утлое суденышко братьев, дрейфующее этот мир без ветрил и руля, начинает заметно штормить, -- пока Марианна таки не исчезает, оставив после себя штиль безысходности.
На это даже смотреть почти невыносимо, настолько точно проживают свои роли актеры. Им не то что веришь, их невозможно даже заподозрить в фальши. Который раз удивляюсь, как возможно настолько меняться, так ловко надевать на себя чей-то образ, практически перерождаясь в героя пьесы! Ефим Шифрин великолепен. Он то маленький мальчик, напуганный или шаловливый, капризный или уставший; а то вдруг просматривает сквозь маску безумия настоящий (а настоящий ли?) взрослый Антонио. И всегда - эти огромные, полные боли, отчаяния и надежды глаза, невозможно от них оторвать взгляд. У Сергея Маковецкого здесь задача не легче - мало того, что он играет старшего брата, так этот брат, в свою очередь, играет то маму, то папу, меняя и голос и манеру речи, и движения. А Марианна? Мы наблюдаем, как меняется ее отношение к каждому из братьев. В случае Валерио - от любви (?), сочувствия и доверия до отстранения, даже некоего стыда за него и окончательного отказа. В случае Антонио - от опасения и некоторой даже брезгливости, замешанной на страхе, до увлечением и самим Антонио, и его сложным, безумным внутренним миром. "Знала бы ты, какой ад - детство для нас, взрослых" (с) - это слова Антонио...
Актерская игра здесь - отдельное, совершенное произведение искусство, даже если не слышать музыку, не следить за происходящим, не обращать внимание на костюмы и декорации - можно потеряться на полтора часа, наслаждаясь актерскими перевоплощениями.
Отдельно хочется сказать о декорациях и костюмах. После недавнего моего знакомства с "Рогаткой" волей-неволей приходит мысль о том, что девяностые были периодом скромных, тяготеющих к черно-белой гамме, декораций и столь же скромных черно-белых костюмов. Скромных в смысле исполнения, а не в смысле "пуританских" - короткие шорты, обтягивающие майки или вовсе их отсутствие, в том же стиле трико у Марианны и у всех трех - воротники-раф, больше всего похожие на воротник классического Пьеро. Очевидный, "пьеровский" грим только у Марианны, кстати.
Спектакль поразительный в своей простоте и глубине. Вот, хотя бы, название - "Любовь с придурком" (более точное, кмк, чем название пьесы) - чья именно любовь имеется в виду? Сначала мне казалось, что это про любовь Валерио и Марианны с вечным третьим в их отношениях Антонио. Потом - что это про Марианну и Антонио, которому она так неосмотрительно позволила почти увлечь себя в его сломанный, несуществующий мир. А может быть, это про двух братьев, которые уже не могут существовать друг без друга, и кто из них придурок, так сразу и не скажешь, ведь порой кажется, что Антонио, как "серый кардинал", ловко управляет жизнью Валерио, обеспечивая себе вечного и безотказного компаньона, провожатого в окончательно потерявший отчетливые очертания жизни.
Возвращаясь в нашу самоизоляционную реальность хочу сказать, что спектакль очень, очень хорош. Если вы не смотрели, это большое упущение, я полагаю.
